15.03.1889 – 25.11.1961

Альберт Иванович Кеше родился 15 марта 1889 года в Петербурге в семье верующих евангельского направления. Мать-немка, отец-латыш, интеллигентная и состоятельная семья. Его отец руководил духовным оркестром в петербургской немецкой лютеранской общине. Альберта крестили в детстве, и Проханов никогда не настаивал на его перекрещивании. А. И. Кеше с раннего возраста знал о Господе, о Его чудной божественной любви. Первое знакомство с музыкой также произошло в семейном кругу. Во время учебы в гимназии А. И. Кеше начал серьезно заниматься игрой на виолончели и фортепиано. Еще будучи мальчиком, помогал отцу, играя на фисгармонии во время спевок. После успешного окончания гимназии он был направлен на учебу в Германию (окончил колледж с серебряной медалью). Пребывание за границей углубило познания А. И. Кеше, а также способствовало расширению его общего кругозора. Он познакомился с немецкой культурой и искусством, с духовной жизнью церквей, изучил немецкий, греческий и другие языки. По окончании учебы за границей А. И. Кеше возвратился в Петербург. Хотя он не получил систематического музыкального образования, благодаря своим природным способностям и трудолюбию он добился больших творческих успехов. Это был не только талантливый, но и обаятельный человек: приняв Христа в сердце как личного Спасителя, он с нарастающей силой стремился с каждым днем сделать что-то больше и полезнее для славы своего Господа. Он был человеком Божьим, отражающим в жизни свет и любовь своего Учителя, Иисуса Христа.

Ю. С. Грачев пишет о нем:

«Искренний, прямой, эрудированный, — с юных лет он определил свое направление, а именно: Бог создал нас для Себя, познание Бога есть источник жизни, и знание Бога есть красивая, целеустремленная жизнь к Небу. И благодарность Богу — служить и славить Бога — было стихией его жизни».

В 1912 году А. И. Кеше вступил в брак с Эмилией Людвиговной Румингер - дочерью лютеранского пастора. Их совместная жизнь была свидетельством Божиих благословений, они жили в глубоком единодушии и взаимопонимании. Духовная и культурная сестра, и любящая мать четырех детей, Эмилия Людвиговна была прекрасной хозяйкой и хорошо понимала творческие устремления своего мужа. Она обладала хорошими вокальными данными и пела в хоре, а также помогала мужу в духовной работе. По вечерам в доме Кеше звучали духовные песнопения, исполняемые на виолончели или фортепиано - нередко в четыре руки. Брат не господствовал над семьей, но служил ей. В их взаимоотношениях царило единодушие и понимание. За трапезой или в пути они размышляли о воле Божией, о достойном прославлении Его имени. Нередко они засиживались допоздна, рассуждая о чудных делах Божьих, и только бой часов напоминал им о приходе нового дня. Обладая достаточными материальными средствами, они жили скромно и экономно, считая себя слугами Небесного Господина, и стремились все делать по Его воле. Альберт Иванович был необычайно щедр: его характерным жестом было движение руки к карману, чтобы помочь нуждающемуся. Многие помнят, как он послал помощь одной очень нуждающейся сестре; по скромности своей она отказалась принять ее. Тогда он пригласил ее помыть пол в конторе и оплатил этот труд в десятикратном размере.

Работая директором фирмы рентгеновских аппаратов, он хорошо знал современную автоматику и сложность конструкции рентгена, прекрасно справлялся и регулировал всевозможные технические видоизменения. И, тем не менее, работа в конторе не была у него на первом месте; он постоянно размышлял, как и чем достойнее прославить Господа.

Обладая большими музыкальными способностями, он был обаятельным регентом хора евангельских христиан-баптистов г. Ленинграда в течение пятнадцати лет. Хорошо играя на органе, А. И. Кеше нередко сопровождал общее и сольное пение во время богослужений. Многие слышавшие пение хора, которым руководил А. И. Кеше, и участвовавшие в нем свидетельствуют о его высокой исполнительской культуре. Любители хоральных исполнений были постоянными посетителями собраний, а великий физиолог Иван Петрович Павлов приходил специально послушать пение хора и восторгался воодушевленным исполнением песнопений. Слушателей восхищало стройное, проникновенное акапельное исполнение хором многих замечательных духовных произведений. Среди них: "Господь - Пастырь мой", "Я к Тебе, Творец, взываю" и другие. В 20-х годах брат провёл ряд духовных концертов. Впервые в Петербурге хор под его руководством исполнил оратории Ш. Гуно «Смерть и Воскресение» и «Искупление», ораторию Э. Шеве «Смерть и Воскресение Иисуса Христа», «Реквием» Л.Керубини в сопровождении профессионального оркестра. Это была гармоническая проповедь более трем тысячам присутствующим на собрании.

Следует отметить, что Альберт Иванович хорошо знал не только хор, но также и симфонический оркестр, все инструменты, входящие в его состав. Он любил музыку, занимался композиторской работой, управлял симфоническим оркестром, свободно владел искусством оркестровки и делал оркестровки больших музыкальных произведений, прекрасно исполнял на рояле произведения Баха, Бетховена и др. Эти благословенные плоды его труда были результатом постоянного близкого общения с Господом, а также всецелого посвящения себя музыкальному служению. Выполняя многогранный труд с преданностью, он не щадил ни сил, ни времени, ни личных материальных средств.

Такое благословенное сотрудничество в деле музыкального пения благотворно сказывалось и на всех его участниках. В хоре царила атмосфера взаимной любви и уважения. А. И. Кеше можно отнести к числу регентов, которые являются для хористов не только музыкальными руководителями, но прежде всего пастырями и отцами. А. И. Кеше являл собой свет учения Иисуса Христа. Он был скромным человеком и проявлял чуткость и внимание к людям. Всегда тактичный в общении и беседах, он никогда не навязывал своего мнения. А. И. Кеше всегда знал, как нужно поступать в том или ином случае жизни. Эти духовные качества помогали ему и в непосредственной работе с хором. С особым вниманием он относился к верующим, желающим петь, в хоре. Он говорил, что все люди имеют музыкальный слух, но трудность заключается в том, что не каждый человек умеет воспроизводить голосом слышимые им музыкальные звуки. Желающим петь он советовал приобрести несложный для игры музыкальный инструмент (например, мандолину) и учиться играть на нем с тем, чтобы впоследствии петь гимны под аккомпанемент.

А. И. Кеше пользовался большим уважением и любовью хористов. Во время занятий с хором он был немногословен. Требуя от хористов серьезного отношения к служению, он сам был пунктуальным во всем этом. Он говорил, что каждый певец должен взять себе за незыблемое правило пунктуальность во всем. К работе с хором А. И. Кеше подходил творчески. Он выработал, свой метод хоровых занятий. В начале спевки обычно проводился непродолжительный распев, который начинался с унисонного пения хором звукоряда мажорной или минорной гаммы с последующим восходящим или нисходящим движением по полутонам. После этого следовало пение этого же звукоряда, но уже в терцию, сексту или дециму. Заканчивался распев четырехголосным пением отдельных аккордов и небольших гармонических последовательностей. Иногда А. И. Кеше начинал распев с унисонного пения гимна, удобного для распевания хора, с последующим четырехголосным пением этого же гимна. Во время работы над произведением А. И. Кеше редко прибегал к словесным пояснениям. В случае необходимости он пользовался фортепиано, либо насвистывал. Обладая абсолютным музыкальным слухом, А. И. Кеше прекрасно улавливал малейшие интонационные неточности исполнения и требовал от певцов безукоризненного прочтения нотного текста. При разучивании с хором новых произведений он нередко пользовался приемом так называемого "попарного спевания голосов".

Основным средством воздействия на хор при исполнении произведений, а также и во время разучивания на спевках у А. И. Кеше был дирижерский жест. Такой подход к работе с хором во время спевки во многом объясняется хорошей музыкальной подготовленностью хористов и их предельным вниманием к своему руководителю. Дирижирование А. И. Кеше отличалось большой экономностью, но вместе с тем его жесты были очень выразительными и обладали большой силой эмоционального воздействия. По стилю дирижирование А. И. Кеше было близко к классическим образцам дирижерской школы. Интересна и своеобразна расстановка партий в хоре А. И. Кеше. Она отличается от общепринятой академической расстановки, а также от расстановки, распространенной в нашем братстве. Слева направо он располагал в первом ряду сопрано и альт, а за ними – бас и тенор, соответственно. Такую расстановку хора А. И. Кеше обосновывал тем, что первые голоса сопрано, то есть мелодия, и низкие голоса басы - "фундамент" хоровой звучности - должны располагаться рядом. Средние голоса, то есть "середина" хоровой фактуры - альты и тенора - также должны находиться рядом. Такая расстановка хора, по мнению А. И. Кеше, способствует достижению хорошего хорового строя и ансамбля.

А.И. Кеше трудился вместе с такими известными служителями нашего братства как Я. И. Жидков, А. В. Карев, В. А. Дубровский и другими. Особая дружба и сердечные взаимоотношения связывали его с Н. А. Казаковым - известным композитором нашего братства. Он помогал А. И. Кеше как в хоре, так и в издании нотных сборников ("Духовные песни с нотами"). Благословенное содружество этих двух служителей зиждилось на глубоком взаимном уважении. В квалифицированном выполнении ответственной редакторской работы А. И. Кеше помогли обширные знания музыкальных теоретических дисциплин.

Свои знания и опыт работы с церковным хором А. И. Кеше изложил в ряде статей под общим названием "Из практики, для практики", опубликованных в духовных журналах. Эти статьи посвящены практическим вопросам хорового служения и были опубликованы в нескольких номерах журнала "Христианин" за 1926 год. Под публикациями значится псевдоним – Альбиев. В этих очерках, впервые, в Российском евангельским движении означены основополагающие принципы богословия и этики музыкального служения. А также, обстоятельно рассмотрены методические вопросы регенстко-хорового дела в контексте практической репетиционной работы на спевках и исполнения духовных гимнов на богослужениях.

Наряду с этой деятельностью А. И. Кеше много времени уделял сочинению духовной музыки. В вышеупомянутые нотные сборники вошло более двадцати его произведений. Кроме того, известны еще и другие неопубликованные работы: обработка "Дни жатвы прошли безвозвратно", и "Хотел бы я в саду Твоем", сделанная в 1960 году. Почти все произведения А. И. Кеше написаны на слова или переводы И. С. Проханова. Для композитора характерен вдумчивый и внимательный подход к тексту. Он стремился музыкальными средствами передать содержание слов. Поэтому его произведения не похожи одно на другое, и каждое имеет свои характерные черты.

В качестве творческого и духовного кредо А.И. Кеше выбрал следующие слова:

«...славьте Господа, призывайте имя Его; возвещайте в народах дела Его; напоминайте, что велико имя Его; пойте Господу, ибо Он соделал великое, - да знают то по всей земле». (Ис.12,4-5)

На Библейских курсах он читал лекции о «Пении и музыке в церквях ЕХБ». Он говорил:

«Мы должны петь Господу! Прославление дел и имени, любви и благости Спасителя и укрепляющей силы Святого Духа - вот содержание нашего хвалебного славословия»

В 1935 г  семья Кеше была выслана из Ленинграда в г. Саратов. А в 1937 г супруги были арестованы и приговорены каждый к десяти годам лагерей. Эмилия Людвиговна (жена А.И.Кеше) отбывала свой срок на общих работах в Сухобезводном под Пермью. Непосильная норма тяжелого труда и полуголодный паек укоротили ее жизнь. Через четыре года, в 1941 году она заболела и в глубокой надежде перешла в приготовленные ей обители неба.

Альберт Иванович был отправлен этапом в Магадан, отбывал срок в районе Колымы. Оставшихся у дедушки в Ленинграде детей постигла тяжелая участь: один был убит при бомбардировке, другой погиб от шальной пули, третий при эвакуации заболел тифом, был снят с поезда и полагали, что он тоже мертв. А.И. Кеше никогда не роптал, но постоянно благодарил  Господа Бога за крестный путь, за чашу страданий, говоря: «В отчаянных обстоятельствах я не должен отчаиваться». В тюрьме создал оркестр из заключённых. В годы войны его выпускали на работу в театр, т.к. многие музыканты ушли на фронт.

Но вот неожиданно в Магадан пришла доплатная почтовая открытка на имя Кеше, и никто не хотел ее выкупить. К счастью, в этот момент пришел Альберт Иванович. И народ сказал: «Вот Кеше, пусть сам и выкупает открытку». Он выкупил радостную весточку, в которой сын сообщал, что болел тифом, теперь выздоровел. Эта весть была как чаша холодной воды путнику в жаркий день. Он испил море радости и воздал благодарение Господу.

Н.П. Храпов по просьбе А.В. Карева разыскал брата в Магадане:

«В этот же день Павел с Наташей [Н.П. Храпов с женой], разместившись в транзитном бараке, поспешили разыскать по адресу Альберта Ивановича Кеше, с письмом и приветом от его друзей. Без труда, нашли они Дворец Культуры и служебный ход. В маленьком вестибюле они остановили одного из молодых артистов, который, с ловкостью танцора, моментально исчез где-то в верхних этажах, пообещав прислать Кеше А. И., который не заставил себя долго ждать. Вскоре по лестнице послышались неторопливые шаги, и к Владыкиным подошел, убеленный почтительной сединой, старец, с аккуратно расчесанным бланже, в очках, и удивил их, прежде всего, контрастно благочестивым видом, так что Павел невольно подумал: "Как он мог оказаться здесь?"

- Кто здесь ожидает Кеше? Вы? - подошел он, непосредственно, к Наташе.

- К нашему и, по-видимому, вашему удивлению, да, мы! - ответил Павел.

Альберт Иванович, совершенно добродушно, пожал протянутые руки и представился:

- Кеше! - затем спросил: - Чем могу служить?

- Нам известно, что вы христианин! - начал Павел.

- Да!

- В таком случае, разрешите приветствовать вас, мне и моей жене, Владыкины Павел и Наташа.

- Очень и очень рад, - ответил старец, горячо целуя Павла, - но...

- Откуда мы здесь? - продолжал Павел, вручая записку, - здесь, надеюсь, вы все узнаете.

- Ах, вот что... Александр Васильевич... Так, вы из Москвы? - уже с явными признаками слез на глазах, растерянно спросил он.

- А теперь я предлагаю, если можно, прогуляться нам, - опередил его Владыкин, видя, как круг порхающих, крутящихся и весело мурлыкающих, с любопытством, стал около них умножаться.

- Ах, да... да, конечно, можно, да и нужно, - согласился Альберт Иванович, любезно выводя под руки своих дорогих собеседников на воздух.

- Ой, миленькие мои... да, какие вы цветущие, и скажу вам прямо, уж родные: и вы, Павел, и вы, Наташенька. Вы простите меня, я буду вас так звать, ведь, мне уже 70. Наташа, так совсем еще юная; ну, так, как же вы здесь приживетесь? Ну, ладно, я, вот, гляжу на Павла и на лице читаю вопрос - как ты оказался здесь? Не правда ли, Павел? - обратился он к Владыкину.

Придя в парк, они до самого вечера провели в беседе, взаимно восторгаясь, все более узнавая друг друга. Кеше был поражен, узнав, что Павел уже 11 лет прожил в этих местах, и знал Магадан, еще деревянным. Не менее были удивлены и Владыкины, узнав, что Альберт Иванович, уже более 10-летия, провел жизнь в страданиях и лишился своей милой спутницы, умершей тоже в заключении; а недавно узнал о единственном сыне, который где-то, в подобном же положении, страдает в Барабинских степях, круглым сиротой. Альберт Иванович признался в духовном ослаблении, объясняя это многолетним одиночеством и абсолютным отрывом от Слова Божия. Беседу закончили, искренним исповеданием своих грехов, на коленях. Совершили Вечерю Господню, в которой старец не участвовал уже десятилетие.

Один Бог может понять, каким блаженством были наполнены их сердца, а Павел, в слезах, благодарил Господа, что Он удостоил их с Наташей, послужить такому измученному старенькому пилигриму. Вечеря Господня соединила друзей так, что они, сами того не зная, оказались скрепленными этой дружбой до самой смерти. Расставаясь, Альберт Иванович с Владыкиными согласились иметь, кроме взаимной переписки, и периодические встречи. На следующий день, скрываясь от Магадана, за перевалами, Павел с Наташей признались, что Магадан, ради одного этого старца, стал для них родным»

«Расставанию с Кеше Альбертом Ивановичем был уделен целый день и вечер. В беседе с друзьями, он радостно сообщил, что его сына скоро будут этапировать, в административном порядке, как ссыльного, сюда, в Магадан; а здесь его ожидает и рабочее место, и светлая перспектива в учебе. Потом заявил, что он сам, осенью текущего года, должен быть освобожден из очередного заключения, после десятилетнего отбытия. В связи с этим, он задал такой вопрос Павлу с Наташей:

- Друзья мои, что вы мне посоветуете? Через несколько месяцев я освобождаюсь, паспорт мне дадут такой, что мне, с ним, придется искать там, на "материке", такую же Колыму, а я уж наскитался чрезмерно. Учитывая все это, я хочу остаться здесь; для этого, вот, и вызвал сына, с ним я не виделся более десятка лет. Кроме того, собираюсь сделать письменное предложение кому-нибудь из сестер (моих старых друзей) с тем, чтобы она смогла разделить со мной мое одиночество. Таким образом, я хотел бы, хоть в моей старости, создать некоторый семейный уют и, может быть, в нем закончить мое земное поприще. Что вы на это мне скажете?

Павел внимательно слушал старца и затем, не торопясь, высказал свое мнение:

- Мой милый друг и брат, по части твоего закрепления здесь, отвечу самым категорическим протестом. Ходить по этим улицам, где прошел не один миллион человеческих ног, зная, что все они зарыты в вечной мерзлоте - это ужасно. Ездить по этим трассам, где чуть ли не каждый километр устлан людскими костями - это очень уныло. И жить среди тех, с кого ничем не смоешь слезы и кровь пролитую - это нестерпимо. Мой совет только один: освободишься - немедленно выезжай, а Бог укажет путь.

Во-вторых: через переписку найти себе друга жизни, и в таком возрасте - это посмеяние над своей старостью. Сын твой, при всей любви и самой искренней жертвенности для отца, в самое ближайшее время найдет себе подругу жизни, с которой будет создавать свой уют; и ни он, ни ты не войдете в семейный уют друг друга с тем, чтобы в нем мирно и тихо заканчивать свою жизнь на земле. А, вот, выедешь на свободу, там столько милых, дорогих, сердечных вдовиц, из которых, непременно, найдется одна такая, которая посчитает для себя великим служением пред Господом и честью - призреть твою старость и войти, тем самым, в твой венец в вечности. Там ты дух ее испытаешь, увидишь глазами и, что самое важное, получишь о ней верное свидетельство от окружающих. На нас ты не смотри, тебе наш брак, ни в какой мере, не может служить для подражания - он необычен, да и судьбы наши несравнимы.

Они долго после этого сидели молча, но, наконец, Кеше А. И. ответил:

- Нет, друзья мои, я уже не смогу изменить того, что мною продумано до деталей.

- А зачем же, вы спрашивали у нас совета?

- Я не думал, что на жизнь надо смотреть так, как вы изложили.

- Альберт Иванович, вы составили свой план, уже влюбились в него, но боюсь, что Бог этого не потерпит и будет ломать его; а на старость лет это очень болезненно. Ведь Слово Божие очень ясно и внушительно говорит: "Предай Господу путь твой, уповай на Него и Он совершит"»

Планам брата не суждено было сбыться. В 1947 году А. И. Кеше был еще раз коварно оклеветан и снова осужден на 10 лет и отправлен этапом в Комсомольск-на-Амуре. Этот долгий этап резко подорвал здоровье, он ослабел, и силы заметно таяли. В свободное от работы время, где-нибудь в уголке, он переписывал карандашом Евангелие для того, чтобы послать его сыну и подкрепить его живыми глаголами Божьими.

В 1958 году он был освобожден из лагеря. Тяжелые лагерные страдания миновали. Верховный суд рассмотрел давно поданную им кассационную жалобу и, не найдя никакой вины, вскоре после освобождения полностью реабилитировал его.

Он полетел с крайнего Севера к родным местам, к друзьям по вере. В Ленинграде из родных никого не осталось в живых, и он, имея твердое упование, повторил слова Иова: «Господь дал, Господь и взял; да будет имя Его благословенно!». В последнее время он жил в г. Темрюке Краснодарского края, где нес служение проповедника в поместной  церкви. На молитвенных собраниях верующих он вдохновенно свидетельствовал, что одно слушание не насыщает голодного, в словах нет питательных элементов, но, соединенные со Христом живою верою, души должны питаться Им Самим и тогда, исполняясь Духом Святым, они будут постоянно получать духовную свежесть, силу и жизнь, в которых мы так нуждаемся, иначе духовный рост будет задержан.

В беседе он часто говорил: «Встреча Бога с человеком неизбежна на почве благодати или на почве суда. Приготовьтесь к встрече Бога живого!» Сам он всегда был готов к встрече с Господом с горящим светильником. Он ходил пред Богом и с Богом. Когда в Темрюке было закрыто молитвенное собрание, он стал печатать на пишущей машинке духовную литературу. Он говорил: «Я не могу быть без работы, скоро уйду к Господу». С утра до вечера, дорожа минутой, сегодня он печатал больше, чем вчера. Печатал лучшие статьи и проповеди и рассылал их по имеющимся у него многочисленным адресам. Всюду ощущался духовный голод, и все с большой жаждой читали и перечитывали эти статьи, а после передавали и пересылали другим, пуская хлеб по водам.

«Живи так, как будто живешь последний день и молись так, как будто завтра умрешь» — такой был девиз у него. Стрелка его жизни двигалась вперед. 25 ноября 1961 года жена А. И. Кеше Марта Сергеевна (первая супруга Альберта Ивановича отошла в вечность в 1941 году) перед вечерней молитвой прочитала из Евангелия: "Господин его сказал ему: "хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего" - Мф. 25, 21. Спустя некоторое время в полной готовности Альберт Иванович Кеше отошел в небесные обители. По его просьбе на могиле сделана надпись "Блаженны... умирающие в Господе".