12.03.1930 – 10.02.1998

12 марта 1930 года в селе Белянка, Больше-Троицкого района Белгородской области родился Василий Максимович Беличенко. Он был третьим ребенком в семье рабочего Беличенко Максима Карповича и его жены Наталии, старшие сестры – Мария и Катя.

В 1933 году умерла мать, оставив мужа и трех осиротевших детей. Работая в городе Шебекино, отец добывал хлеб, скудную порцию, по одной буханке в неделю на человека. Маленькому Васе тогда еще не исполнилось трех лет, когда свою сиротскую долю он разделил с сестрами.

В 1941 году, когда Васе исполнилось 11 лет, отца призвали на фронт, откуда он больше не вернулся. Свои ранние годы брат описывает в стихотворении «Картины детства»:

           

            Первый запавший мне в душу псалом –
            Тот, что в часы расставанья с отцом
            Пели мы дома в глубоком миноре:
            «Страшно бушует житейское море…»

            День расставанья был первой волной,
            Сразу накрывшей меня с головой.
            После – без дров и без хлеба сиротство
            Разве с бушующим морем не сходство?

            Жгли мы камыш – в хате слабо теплеет,
            Больше, когда его носишь, он греет.
            Помню большие снопы камыша
            Наземь сползали с плеч малыша.

            Вспомнились также мне годы пастушьи:
            Осенью в скирдах спасался от стужи –
            Даже и в легкий мороз по утрам
            Вовсе не легок разутым ногам.

            Я смастерить был сандалии рад,
            Если б попался мне брошенный скат,
            Но безуспешно искал по кюветам…
            Да, было трудно сапожникам-детям.

            Детства заботы во сне – до сих пор.
            Снится пустой, без забора, наш двор,
            Погреб обрушился, крыша раскрыта,
            Дождь – на чердак поскорее корыта!

            Быстро в то время мы выросли с Катей
            И… ободрали диван ей на платье…
            Горе ускорило детства конец:
            Из-под Москвы не вернулся отец.

            Память о нем в своем сердце ношу я:
            Как-то он Библию дал мне большую
            И пожелал (пред разлукой почти):
            «Ты мне, сынок, про Давида прочти».

            Я прочитал тогда мало совсем,
            Как был сражен Голиаф.
                                   А затем
            Библию стал раскрывать я охотно
            В уединении и принародно.

            Много пережито всяческих бедствий.
            Но в омраченном невзгодами детстве
            Нечто и светлое было притом:
           Я познакомился в детстве с Христом.

На собрание ходили, вставая до зари, зимой – по морозу, за двадцать верст. Ноги ныли, а душой дети отдыхали. Однажды, играя на лугу, Вася обратил внимание на колонну мужчин, идущих под конвоем. Подобное мальчик видел впервые, всмотревшись в людей, он вдруг увидел своего двоюродного брата Ваню Швецова. Ваня верил в Бога, и за отказ идти на фронт, был арестован. Васе хотелось подбежать, обнять брата, что-то сказать, но конвой грубо отогнал его. Сияющее лицо брата – узника навсегда запечатлелось в памяти мальчика. Больше они на земле не встретились.

Во время войны, по воскресным дням, в доме Беличенко проходили собрания, на которые сходились верующие из окружающих сел. К ним по-особенному готовились маленькие хозяева. В доме делалась тщательная уборка, а земляной пол устилали луговой травой, от чего хижина наполнялась душистым ароматом.

Не густо было братьев проповедников, в общении больше пели и читали из Библии. В пении любимых гимнов, из сборника «Гусли», сменялись печаль разлуки с близкими надеждой упования на Господа. Вася проявлял большое усердие, он заучивал стихи и с радостью рассказывал их. Приобрести Библию, сборник стихов или гимнов не было никакой возможности, поэтому каждый добытый листочек с текстом Писания, стихом или псалмом, Вася бережно хранил как большую драгоценность, сшивая из них книги. Так семена веры возрастали в детских сердцах, и в ранней юности Василий и его сестры обратились к Господу.

Зарабатывал на жизнь Василий, вместе с двоюродным братом, нанимаясь деревенским пастухом. С ранней весны до поздней осени каждый день без выходных они проводили со стадом в поле. Когда наступали заморозки, и трава покрывалась инеем, босоногие мальчишки в изношенной одежде укрывались в скирдах соломы, чтобы немного согреться.

В 1950 году Василий переехал в город Шебекино, для учёбы в фабрично-заводском училище. В том же году он заключил завет с Господом, на реке Волчанке. Из-за преследований верующих, крещение совершали поздним вечером. Вскоре после крещения, юного христианина призвали в армию, там не него обрушились новые беды – он получил травму позвоночника, а в период длительного лечения в госпитале, заболел вирусным гриппом, который дал осложнения и перешел в туберкулез. Эта болезнь никогда не оставляла его и часто сильно обострялась; нередко он был на грани смерти. Стихотворение «Вперед, вперед, Господь зовет» было написано им, когда он после травмы позвоночника 8 месяцев лежал в гипсовой кровати.

В 1951 году он приехал на жительство в Харьков и поселился у своей сестры Кати. Все его богатство в то время составляли солдатское летнее обмундирование и полевая сумка, в которой лежала Библия и записная книжка с золотыми стихами. Собрания церкви, членом которой стал Василий, проходили в одном из домов в Ясной Поляне.

В годы, предшествовавшие пробуждению, В.М. Беличенко был в активе молодежи Яснополянской церкви г.Харьков, которая не подчинялась запретам и продолжала благовествовать, устраивать поездки, посещения, молодежные общения и т.п. Уполномоченный по делам религиозных культов и старший пресвитер все больше и больше запрещали то одно, то другое, то третье. А молодежь все нарушала и нарушала эти запреты. Пресвитером был хороший богобоязненный дедушка с большой пушистой бородой, его звали Василий Федорович. Он не очень-то поддавался на запреты, но все упиралось в угрозу властей вообще закрыть молитвенный дом. В одно время почему-то особенно досадил властям Василий Беличенко, и уполномоченный через старшего пресвитера потребовал, чтобы его отлучили от церкви, иначе он закроет молитвенный дом. Делать было нечего, и Василий Максимовича отлучили. Но в церкви все его очень любили, особенно за стихи, и поэтому пресвитер объяснил всем, что это отлучение чисто формальное, оно необходимо для уполномоченного, а так вообще его можно и приветствовать, и он может участвовать в Вечере и в служении… Верующие желали жить по заветам Христа, а не по инструкциям властей.

Верующая молодежь начала проводить молодежные общения в лесу, начали интенсивно изучать Слово Божье, посещать с Евангельской вестью другие церкви, в чём Василий был активным участником. Написанный им стих «Вперед, вперед...», вскоре стал любимым молодёжным гимном. Брат активно участвовал в жизни молодежи, часто приносил новые стихи, и его за это все любили.

«Один раз утром говорит:

- Я в неверующем журнале стих вычитал, который как раз для нас верующих подойдет.
- А ну расскажи!
- Вот он:
"Быть может, хотите убить мою веру,
Ту веру, которая грудь мою греет,
Ту веру, которая мне подсказала,
Что жить станет лучше, прекрасней, светлее?
Но чем в нее целитесь? Пулей? Гранатой?
Напрасно! Она так надежно укрыта!
И знайте: нет в мире такого снаряда,
И пуля такая еще не отлита!"

Вот так и запомнилось на всю жизнь.»

                        (Из воспоминаний В.П.Зинченко)

В.М.Беличенко описывает эти годы так:

«..Молитвенный дом воинствующие атеисты все-таки отобрали у нас, превратив его в филиал библиотеки. Старший и местный пресвитеры предложили нашим членам расформироваться: кто в городскую центральную общину г. Харькова, кто в пригородные. Мы, меньшая часть, стали собираться по домам... А в это время Инициативной группой был брошен клич: «Время Господу действовать: закон Твой разорили». Вспоминается ночное общение с братьями-служителями под Харьковом, где в унисон с братскими речами я прочел свой новый стих: «Ни нитки, ни ремня». К этому времени относятся такие стихи, как: «Урия», «Иные замучены были» При участии других поэтов в братском журнале регулярно помещались мои стихи без подписи, а также вышли сборники: «Радуга», «Верность», небольшая книжечка «Радость», а позже сборник — «Уверенность в невидимом».

Особой милостью от Бога для Василия Максимовича была его жена Валентина Михайловна. Бог позаботился о скромном жилище и подарил им трое деток: Дину, Даниила и Игоря. Ей, любимой и любящей, детям и внукам он посвящал свои стихи.

«Бог дал нам небольшую квартиру, где мы получили много благословений. И когда я по нескольку месяцев в году лежал в госпитале, Валя с детьми не была оставлена без отцовской заботы, которую Господь проявлял через друзей по вере. В комнате у нас висел текст: “На помощь Твою надеюсь, Господи!” (Быт. 49, 18). Во время гонений при кратком посещении нашего уголка, под этим текстом молились многие известные братья. И Бог отвечал на молитвы, посылая помощь, защиту и поддержку Своим детям среди напастей.С великой радостью мы получали каждый журнал и сборник стихов или песен, отпечатанный издательством “Христианин”. Для ободрения сотрудников издательства в июне 1974 года я написал стих “Издательству "Христианин"”. А в один из осенних дней в том году посетил нашу семью служитель и сообщил печальную новость: в Прибалтике арестовали печатников. Тут и пригодился этот стих, его поместили в листке сообщений об аресте».

О своей жизни брат писал так: «Моя биография коротка: жил, родил сынов и дочь... И как писала  поэтесса Галина Везикова, скоро скажем мы земле: “Прощай”. В ранней юности я стал на сторону Христа, и любовь Божья озарила мой путь».

Ранним утром 12 июля 1985 года в семью брата В.М.Беличенко нагрянули с обыском «по делу Козорезова». Двое обыскивающих, два понятых и участковый милиционер. Погрузив изъятое в машину, руководитель обыска А. П. Брынцев сказал шутя: «Извините, если чего не нашли». По этому поводу было написано стихотворение «После обыска». В нем есть такие слова:

Рекламируя книг изобилие,
Эту ищете вы по домам...
У меня еще будет Библия!
Чем восполнить утрату вам?

«В конце 80-х годов во исполнение Слова Божьего и по молитвам детей Божьих Бог послал нам больше, чем мы просили и помышляли. Открылась широкая дверь для проповеди Евангелия, освобождены узники и разрешена пересылка из-за границы духовной литературы, так что при молитвенном доме мы могли открыть библиотеку»

Никто не думал, что Василий Максимович долго проживет с таким тяжелым недугом - туберкулез. Друзья не раз приходили прощаться с ним. За него все так усердно молились и Господь возвращал его к жизни, обильно благословлял и использовал для Своей славы. Брат рассматривал болезнь, как «жало в плоть» не позволяющее превозноситься «чрезвычайностью откровений». Его личные переживания, связанные с болезнью, он выразил в поэме «Иов».

Некоторые из его стихов рождались под сводами больницы. В 1972 году Рождество Василий Максимович был вынужден провести в госпитале. И там, в одиночестве, в больничных стенах были написаны слова гимна «Не уходи, Иисус, не уходи».

Брат никогда не гордился своим поэтическим даром и говорил, что эта способность — от Бога (2 Кор. 3, 5). Когда его однажды попросили сказать несколько слов о себе и своем литературном творчестве, он прочитал из книги Амоса 7, 14—15: «...Я — не пророк и не сын пророка; я был пастух, и собирал сикоморы. Но Господь взял меня от овец и сказал мне Господь: "Иди, пророчествуй к народу Моему Израилю"».

Часто в гостеприимном доме В.М. Беличенко собирались поэты-христиане, где проводились вечера поэзии с участием друзей-киевлян. На этих общениях Павел Алексеевич, Василий Максимович, Валерий Череванёв и Галина Везикова шлифовали и совершенствовали свои стихи. Радостные встречи и беседы оставили неизгладимые воспоминания.

«Рад встречам на поэтическом поприще с такими  поэтами,  как Георгий Винс, Николай Храпов, Евгений Пушков, Галина Везикова, Давид Воробьёв, Семён Литвинов, Александр Савченко и заочно – Иван Абрамов, Вера Кушнир, Николай Водневский, Родион  Берёзов,  которые обогатили русскую христианскую поэзию в нашем веке. Благодарение Богу! Надеюсь, что о моих стихах кто-то скажет, как сказала моя пятилетняя внучка: “А у тебя рифма получается”».

И ещё: в 1993 году случился конфуз, о котором он засвидетельствовал в письме: «Газета «Протестант» преподнесла мне сюрприз. Одна сестра смеётся, говорит, Вас вывели в классики. Под моим пасхальным стихом “Христос воскрес” поставили “И. С. Тургенев"».

В 1994 году был издан сборник стихов «Под сенью Всемогущего». Немного позже — сборник детских стихов «Эхо Библии». А также сборники «Душой бессмертия касаясь» и «У переправы». Бог дал брату силы и вдохновение для написания более 800 стихов. Около 30 из них уже положены на музыку.

Он скорбел по поводу эмиграции харьковчан, в частности, своего друга  Павла Ляшенко, отъезжающего к родственникам в Америку. С юмором он посетовал, обращаясь к Александру Савченко: «Сколько ты стихов написал на эту тему – ничего не помогает. Едут! Как там у Пушкина? “Я звал их всех к добру и счастью. Они не поняли меня”».

Василий Максимович Беличенко тихо и спокойно отошел в вечность на шестьдесят восьмом году жизни, 10 февраля 1998 года. За минуту до смерти он поднял глаза вверх, как будто что-то увидел, чуть заметно улыбнулся и ушел к Тому, Которого так любил.

На траурном богослужении выступали люди, которые обратились к Божьей правде через свидетельство В.М.Беличенко. Памятным было пение одного вокалиста из Тирасполя, вдохновенно исполнившего пение: «Они отдохнут и восстанут». Говорили Александр Савченко, Евгений Константинович Родославов из Одессы (о котором В.М.Беличенко свидетельствовал, что он весьма хорош как редактор, и хотя не закончил Литературный институт Горького, но зато окончил много «горьких институтов» тюрем и лагерей). Он заметил, что, несмотря на то, что Василий Беличенко не имел никакого церковного чина, он являлся ярким примером подвижнического служения для молодого поколения.

Дополнительные материалы:
Стихи В.М. Беличенко
Сборник стихов "Эхо Библии"